Неточные совпадения
— Ах, она гадкая женщина! Кучу
неприятностей мне сделала. — Но он не рассказал, какие
были эти
неприятности. Он не
мог сказать, что он прогнал Марью Николаевну за то, что чай
был слаб, главное же, за то, что она ухаживала за ним, как за больным. ― Потом вообще теперь я хочу совсем переменить жизнь. Я, разумеется, как и все, делал глупости, но состояние ― последнее дело, я его не жалею.
Было бы здоровье, а здоровье, слава Богу, поправилось.
— Нет, не приеду. Разумеется, я не
буду избегать Катерины Александровны, но, где
могу, постараюсь избавить ее от
неприятности моего присутствия.
И трудолюбивая жизнь, удаленная от шума городов и тех обольщений, которые от праздности выдумал, позабывши труд, человек, так сильно стала перед ним рисоваться, что он уже почти позабыл всю
неприятность своего положения и,
может быть, готов
был даже возблагодарить провиденье за этот тяжелый <урок>, если только выпустят его и отдадут хотя часть.
Но в продолжение того, как он сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и глядела ему в окна слепая, темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе,
может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую русским забубенным народом дорогу, — в это время на другом конце города происходило событие, которое готовилось увеличить
неприятность положения нашего героя.
Не имев никогда пристрастия к рыбной ловле, я не
могу судить о том, что испытывает рыбак в хорошую, ясную погоду и насколько в ненастное время удовольствие, доставляемое ему обильной добычей, перевешивает
неприятность быть мокрым.
При ее положении в обществе, при довольно важных должностных связях ее мужа, очень вероятно, даже несомненно, что если бы она уж непременно захотела, чтобы Верочка жила у нее, то Марья Алексевна не
могла бы ни вырвать Верочку из ее рук, ни сделать серьезных
неприятностей ни ей, ни ее мужу, который
был бы официальным ответчиком по процессу и за которого она боялась.
— Ах, мой милый, да разве трудно до этого додуматься? Ведь я видала семейную жизнь, — я говорю не про свою семью: она такая особенная, — но ведь у меня
есть же подруги, я же бывала в их семействах; боже мой, сколько
неприятностей между мужьями и женами — ты не
можешь себе вообразить, мой милый!
Один из последних опытов «гостиной» в прежнем смысле слова не удался и потух вместе с хозяйкой. Дельфина Гэ истощала все свои таланты, блестящий ум на то, чтоб как-нибудь сохранить приличный мир между гостями, подозревавшими, ненавидевшими друг друга.
Может ли
быть какое-нибудь удовольствие в этом натянутом, тревожном состоянии перемирия, в котором хозяин, оставшись один, усталый, бросается на софу и благодарит небо за то, что вечер сошел с рук без
неприятностей.
Должности этой Пиколов ожидал как манны небесной — и без восторга даже не
мог помыслить о том, как он, получив это звание, приедет к кому-нибудь с визитом и своим шепелявым языком велит доложить: «Председатель уголовной палаты Пиколов!» Захаревские тоже
были у Пиколовых, но только Виссарион с сестрой, а прокурор не приехал: у того с каждым днем
неприятности с губернатором увеличивались, а потому они не любили встречаться друг с другом в обществе — достаточно уже
было и служебных столкновений.
— Какие же у меня
могут с ним
быть особенные
неприятности? — произнесла она и постаралась засмеяться.
Я пришел наконец к заключению, что угрозы его
были не вздор, не фанфаронство и что, покамест она живет с Алешей, князь действительно
мог наделать ей много
неприятностей.
Тем не менее это опасение,
быть может,
было причиной, что он поддерживал с Феденькой сношения даже более деятельные, нежели с Сенечкой: он надеялся, что если и возникнет какая-нибудь
неприятность, то можно
будет своевременно принятыми мерами предотвратить ее.
— Но я, однако, принял свои меры! Я сказал Маремьянкину, что знать ничего не хочу, чтоб
была отыскана голова! Это меня очень-очень огорчило! Ça ma bouleversé! [Это меня потрясло! (франц.)] Я, знаете, тружусь, забочусь… и вдруг такая
неприятность! Головы найти не
могут! Да ведь где же нибудь она спрятана, эта голова! Признаюсь, я начинаю колебаться в мнении о Маремьянкине; я думал, что он усердный, — и что ж!
Можешь себе представить, — перед самым выпуском мы пошли втроем курить, — знаешь эту комнатку, что за швейцарской, ведь и при вас, верно, так же
было, — только
можешь вообразить, этот каналья сторож увидал и побежал сказать дежурному офицеру (и ведь мы несколько раз давали на водку сторожу), он и подкрался; только как мы его увидали, те побросали папироски и драло в боковую дверь, — знаешь, а мне уж некуда, он тут мне стал
неприятности говорить, разумеется, я не спустил, ну, он сказал инспектору, и пошло.
—
Может быть, вас беспокоят какие-нибудь новые
неприятности с мужем? — присовокупила откупщица.
Кабатчик, видимо, видал в жизни много
неприятностей. Ответ его не понравился лозищанам и даже немного их обидел. Что люди всюду рвут друг друга, — это, конечно,
может быть, и правда, но свободой, — думали они, — наверное, называется что-нибудь другое. Дыма счел нужным ответить на обидный намек.
Воронцов
был очень доволен тем, что ему, именно ему, удалось выманить и принять главного, могущественнейшего, второго после Шамиля, врага России. Одно
было неприятно: командующий войсками в Воздвиженской
был генерал Меллер-Закомельский, и, по-настоящему, надо
было через него вести все дело. Воронцов же сделал все сам, не донося ему, так что
могла выйти
неприятность. И эта мысль отравляла немного удовольствие Воронцова.
— Ой, голубушка, Варвара Дмитриевна, вы так не говорите, — за это большие
неприятности могут быть, коли узнают. Особенно, если учитель. Начальство страсть как боится, что учителя мальчишек бунтовать научат.
Время шло, а выжидаемая день за днем бумага о назначении инспектором все не приходила. И частных сведений о месте никаких не
было. Справиться у самой княгини Передонов не смел: Варвара постоянно пугала его тем, что она — знатная. И ему казалось, что если бы он сам вздумал к ней писать, то вышли бы очень большие
неприятности. Он не знал, что именно
могли с ним сделать по княгининой жалобе, но это-то и
было особенно страшно. Варвара говорила...
Чтобы не внушить мальчику дурных мыслей, которых у него раньше (верил Хрипач) не
было, и чтобы не обидеть мальчика, и чтобы сделать все к устранению тех
неприятностей, которые
могут случиться в будущем из-за этого знакомства.
— Послушай, Олеся, а не
могли ли тебя карты обмануть? Зачем же я
буду трефовой даме столько
неприятностей делать? Человек я тихий, скромный, а ты столько страхов про меня наговорила.
Пепко по крайней мере утешался тем, что не
было еще женщины, которая отнеслась бы к нему равнодушно,
мог, наконец, ненавидеть женщин, причинявших ему столько
неприятностей, а я даже не
мог сказать и этого.
Д удаков. Возможно. И сегодня
неприятность… Этот осел, голова, упрекает: неэкономно! Больные много
едят, и огромное количество хины… Болван! Во-первых, это не его дело… А потом, осуши улицы нижней части города, и я не трону твоей хины… Ведь не пожираю я эту хину сам? Терпеть не
могу хины… и нахалов…
Гурмыжская (садится у окна). Ну, слава Богу, теперь все улажено, и я
могу вполне наслаждаться своим счастьем. Сколько я перенесла
неприятностей за эту глупую комедию с родственниками! И поделом. Но уж зато теперь я покойна совершенно. Алексис
будет управлять имением, а я займусь только добрыми делами. Определю себе для этого сумму, конечно, небольшую, и
буду совершенно в своей сфере.
Голутвин. Да ведь я и не тысячу рублей прошу. Я знаю, что большого вреда вам сделать не
могу; ну, а все-таки
неприятность, скандальчик. Ведь лучше для вас, если б его не
было совсем, ну, так и заплатите!
Его главным образом бесило то, от кого княгиня
могла узнать, и как только он помышлял, что ей известна
была вся постигшая его
неприятность, так кровь подливала у него к сердцу и неимоверная злоба им овладевала.
Одним словом, мы считали себя ни в чем не виноватыми и не ждали ни малейшей
неприятности, а она
была начеку и двигалась на нас как будто нарочно затем, чтобы показать нам Михаила Степановича в таком величии души, ума и характера, о которых мы не
могли составить и понятия, но о которых, конечно, ни один из нас не сумел забыть до гроба.
Однако, повторяю, бог спас, и,
может быть, я провел бы время даже не совсем дурно, если б не раздражали меня, во-первых, периодические визиты поручика Хватова и, во-вторых, назойливость Прокопа. Помимо этих двух
неприятностей, право, все
было хорошо.
— Что ж, значит, это акт добровольный. Знаешь, Тит… Если жизнь человеку стала неприятна, он всегда вправе избавиться от этой
неприятности. Кто-то, кажется, Тацит, рассказывает о древних скифах, живших, если не вру, у какого-то гиперборейского моря. Так вот, брат, когда эти гипербореи достигали преклонного возраста и уже не
могли быть полезны обществу, — они просто входили в океан и умирали. Попросту сказать, топились. Это рационально… Когда я состарюсь и увижу, что беру у жизни больше, чем даю… то и я…
— А если бы мы жили у вас, и он бы сказал это, это
была бы ужасная неделикатность. Ты не сердись — я не хочу
неприятностей, — я говорю тебе, что он сказал это без умысла, но мне бы это показалось…
могло бы показаться… что мать моя в тягость, что он решил себе, что ей довольно жить; а это б
было для меня ужасно.
Не
будь последнего посрамления, герой наш,
может быть, и решился бы скрепить свое сердце,
может быть, он и решился бы смолчать, покориться и не протестовать слишком упорно; так, поспорил бы, попретендовал бы немножко, доказал бы, что он в своем праве, потом бы уступил немножко, потом,
может быть, и еще немножко бы уступил, потом согласился бы совсем, потом, и особенно тогда, когда противная сторона признала бы торжественно, что он в своем праве, потом,
может быть, и помирился бы даже, даже умилился бы немножко, даже, — кто бы
мог знать, —
может быть, возродилась бы новая дружба, крепкая, жаркая дружба, еще более широкая, чем вчерашняя дружба, так что эта дружба совершенно
могла бы затмить, наконец,
неприятность довольно неблагопристойного сходства двух лиц, так, что оба титулярные советника
были бы крайне как рады и прожили бы, наконец, до ста лет и т. д.
Но вот… ну, уж я вам прямо скажу: это
будет ничего, если и вы придете; во-первых,
могут быть опять
неприятности, как сегодня, но это в сторону… одним словом, мне просто хотелось бы вас видеть… чтоб сказать вам два слова.
— Да я тебя не допытываю. Мне что. Чего ты сердишься? У тебя, конечно,
могли быть свои
неприятности. Чего мне? А так, жаль.
—
Было, Феоктиста Саввишна, — отвечала со вздохом Перепетуя Петровна, — и порядочно
было, особенно под конец; в семейных
неприятностях закатит за галстук, да и пойдет, говорят, ее писать — такая и этакая, все отпоет: мало ли что ему,
может быть, известно
было, чего мы и не знаем. От этого, говорят, она его и оставила.
Я знала от Кати и от соседей, что, кроме забот о старой матери, с которою он жил, кроме своего хозяйства и нашего опекунства, у него
были какие-то дворянские дела, за которые ему делали большие
неприятности; но как он смотрел на все это, какие
были его убеждения, планы, надежды, я никогда ничего не
могла узнать от него.
— Простите, — говорю, — маменька, — я
пить ничего не
пил, а никак не смел одного дяденьку там оставить. Сами видите, если бы они одни возвращались, то с ними какая
могла быть большая
неприятность.
Белинской. В своем сердце. У тебя
есть великий источник блаженства, умей только почерпать из него. Ты имеешь скверную привычку рассматривать со всех сторон, анатомировать каждую крошку горя, которую судьба тебе посылает; учись презирать
неприятности, наслаждаться настоящим, не заботиться о будущем и не жалеть о минувшем. Всё привычка в людях, а в тебе больше, чем в других; зачем не отстать, если видишь, что цель не
может быть достигнута. Нет! вынь да положь. А кто после терпит?
Остальные же листы «Однодума», о существовании которого знал почти весь Солигалич, изведены на оклейку стен или,
может быть, и сожжены, во избежание
неприятностей, так как это сочинение заключало в себе много несообразного бреда и религиозных фантазий, за которые тогда и автора и чтецов посылали молиться в Соловецкий монастырь.
Федор Иваныч. Да, все
неприятности. И как это они не
могут в согласии жить? Да и правду сказать, молодое поколенье — не то. А царство женщин? Как давеча Леонид Федорович хотели
было вступиться, да увидали, что она в экстазе, захлопнули дверь. Редкой доброты человек! Да, редкой доброты… Это что? Таня-то их опять ведет.
— Всем он вас, Виктор Павлыч, погубит, решительно всем; навек не человеком сделает, каким уж вы и
были: припомните хорошенько, так,
может быть, и самим совестно
будет! Что смеетесь-то, как над дурой! Вам весело, я это знаю, — целоваться, я думаю,
будете по вашим закоулкам с этими погаными актрисами. По три дня без куска хлеба сидела от вашего поведения. Никогда прежде не думала получить этого. — Бабы деревенские, и те этаких
неприятностей не имеют!
И точно,
может быть, такой человек не доставит вам особенного удовольствия (и даже наверное не доставит, если вы его к тому не вызовете), но зато и никакой
неприятности он вам не сделает.
Вот тогда
может осуществиться идеал золотого века; тогда, если даже кто и
неприятности от других потерпит, — и это не расстроит ни общего хода дел, ни его собственного счастия, потому что и в
неприятностях этих он
будет видеть дело законное и полезное и
будет примиряться с ними, как с годовыми переменами.
Немногие, самые храбрейшие, кое-как успевают еще собрать все свои силы и косноязычно выразить что-то, дающее смутное понятие о их мыслях; но вздумай кто-нибудь схватиться за их желания, сказать: «Вы хотите того-то и того-то; мы очень рады; начинайте же действовать, а мы вас поддержим», — при такой реплике одна половина храбрейших героев падает в обморок, другие начинают очень грубо упрекать вас за то, что вы поставили их в неловкое положение, начинают говорить, что они не ожидали от вас таких предложений, что они совершенно теряют голову, не
могут ничего сообразить, потому что «как же можно так скоро», и «притом же они — честные люди», и не только честные, но очень смирные, и не хотят подвергать вас
неприятностям, и что вообще разве можно в самом деле хлопотать обо всем, о чем говорится от нечего делать, и что лучше всего — ни за что не приниматься, потому что все соединено с хлопотами и неудобствами, и хорошего ничего пока не
может быть, потому что, как уже сказано, они «никак не ждали и не ожидали», и проч.
Тут присоединяется и давно затаенная злоба к откупу, и сознание тех
неприятностей и бед, какие,
может быть, не раз пришлось испытать от кабака, и решение все крепнет.
— Да что в них, в людях? Свара одна да
неприятности. Не так скажешь, не так сядешь. Один-то я сам себе господин, а с ними надо… А то пьянство, картеж, да еще начальству донесут, а я люблю, чтобы все
было тихо, скромно. Тоже ведь не кто-нибудь я, а коллежский регистратор — вон какая птица, тебе и не выговорить. Другие вон и благодарность принимают, а я не
могу. Еще попадешься грешным делом.
— То-то, солдатик. А ты
будь пооглядчивей да поопасливей… — внушительно сказал приказчику Марко Данилыч. — Не ровен час —
могут неприятности последовать. Больно-то много слепых не набирай.
— Не беспокойтесь. Она в месте безопасном, теперь ей не
может быть никакой
неприятности, — сказал отец Прохор. — Поезжайте в наш губернский город, там у купца Сивкова найдете Авдотью Марковну. Марку Данилычу тот купец знаком. Дела у них
есть торговые.
А Кишенский не
мог указать никаких таких выгод, чтоб они показались Глафире вероятными, и потому прямо писал: «Не удивляйтесь моему поступку, почему я все это вам довожу: не хочу вам лгать, я действую в этом случае по мстительности, потому что Горданов мне сделал страшные
неприятности и защитился такими путями, которых нет на свете презреннее и хуже, а я на это даже не
могу намекнуть в печати, потому что, как вы знаете, Горданов всегда умел держаться так, что он ничем не известен и о нем нет повода говорить; во-вторых, это небезопасно, потому что его протекторы
могут меня преследовать, а в-третьих, что самое главное, наша петербургская печать в этом случае уподобилась тому пастуху в басне, который, шутя, кричал: „волки, волки!“, когда никаких волков не
было, и к которому никто не вышел на помощь, когда действительно напал на него волк.
В это время, помимо болезни, со мною случилось еще две
неприятности: во-первых, Кирилл явился ко мне прощаться, а как я тотчас не встал с постели, то его приняла матушка и дала ему рубль, и этим бы все
могло благополучно и кончиться; но, тронутый этою благодатью, Кирилл захотел блеснуть умом и, возмнив себя чем-то вроде Улисса, пустился в повествование о том, как мы дорогой страждовали и как он после многих мелких злоключений
был, наконец, под Королевцем крупно выпорон.
— Ну, так вот, видишь. Вот почему я и не
могу быть веселой сейчас. Однако, пойдем… Боюсь, чтобы не вышло
неприятностей на самом деле.